В данной статье я анализирую, каким образом ранние этнографы, миссионеры и путешественники описывали связь между православной верой и интеллектуальным развитием коренного населения Западной Сибири и Русского Севера (ненцев, хантов и манси). Моей целью было установить наиболее характерные темы дискуссий, связанные с влиянием христианских идей на анимистическое миропонимание коренных народов Севера. Такие темы выявляются из опубликованных описаний ситуаций в регионе с XVIII до начала XX в. Я изучал путевые записки и этнографические описания данного периода, чтобы установить свойственные ему концептуальные подходы к сравнению православных и анимистических идей, ритуальных практик и нравственного поведения. Я анализировал эти сведения в рамках философских и теоретических понятий культурного эволюционизма, а также современных дискуссий в области антропологии христианства. Я рассматривал этнографические данные в отношении Русского Севера и Западной Сибири с учетом предполагаемой особой связи между православием и модернизацией. В результате своего анализа я установил, что в этнографических описаниях данного периода главные темы обсуждений сконцентрировались вокруг вопросов соприкосновения мировоззрения коренного населения и православия. Эти обсуждения включали идеи ограниченного влияния христианства на мироощущение северных народностей, выборочного принятия христианских идей и неясных перспектив развития самодийцев и обских угров, которые не относились к православию достаточно серьезно. Русский Север и Западная Сибирь оставались в географическом и ментальном плане отдаленными регионами распространения православия в течение XVIII и XIX вв. Материальная модернизация в регионе происходила также довольно медленно. На начальном этапе православной миссионерской работы и этнографических исследований Русская Православная Церковь и ученые старались побуждать социальное, интеллектуальное и духовное развитие в регионе. Кроме того, этнографы и миссионеры понимали анимизм как значительное препятствие развитию. Но в то же время ученые, в отличие от Церкви, воспринимали народные верования как ценный фактор самобытности культуры коренного населения. Можно также сказать, что этнография Русского Севера и Западной Сибири XVIII-XIX вв. поддерживала развитие теории эволюционизма, выступая сначала как источник, а позднее как продукт этой теории.

В культуре монгольских народов чрезвычайно сильна вера в магическое действие священного текста, сакрального имени божества, молитвенного слова или звука. Прежде всего это проявляется в буддийской церковной службе и околоцерковных обрядах. Наполнена этой верой и повседневная жизнь монголов. Чтение канонических трактатов, магических формул (мантр и дхарани), включение их в разнообразные сочинения, приписывание чудесной силы отдельным книгам, использование молитвенных колес и флажков - всем этим проникнуто представление о мироустройстве монголов-буддистов. В этом ряду особое место занимает локальная традиция, существовавшая в столице Северной Монголии в конце XIX - начале ХХ в. Она заключалась в вере в то, что произнесение имени местного ламы Дашдоржа и рассказ о случаях из его жизни обладают такими же чудотворными возможностями. В записях остался ряд устных легенд о нем, в которых он предстает чудотворцем. Истоки этих легенд не вполне ясны. В исторических источниках встречается имя некого Дашдоржа, бывшего именно в этот период старшим ламой (да-лама) столичного монастыря. Он был известен тем, что критиковал маньчжурскую власть и продажных монгольских чиновников. Возможно, антиманьчжурская позиция и откровенные выступления послужили основой его популярности и придания его имени особого сакрального характера.

В статье предпринято исследование «живой эсхатологии» алтайцев. Главная его задача определена как изучение социальных контекстов бытования эсхатологических текстов. В качестве методологической рамки автором выбрана прагматика мифологического текста, а также ситуационный подход и микроэтнографическое описание в социокультурной антропологии. Понятие ситуации бытования (порождения, рассказывания/трансляции) эсхатологического знания определяется как центральное. Основной вопрос исследования раскрывается через типологический анализ ситуаций рассказывания, в которых транслируется эсхатологическое сообщение. Автор выделяет две основных группы ситуаций рассказывания - «мифологические» и «реальные» ситуации, а затем анализирует их разновидности и выстраивает их типологию. Устойчивая трансмиссия «живой эсхатологии» осуществляется взаимосвязанными процессами легитимации и рассказывания. Основную роль в легитимации эсхатологического знания несут «мифологические» ситуации.

В статье приводится новая интерпретация родства у казахов, а также утверждается, что влияние клановой системы в Казахстане на мейнстримную политику преувеличено. После распада Советского Союза в ряде постсоциалистических стран родство функционировало в качестве «амортизатора». Важность солидарности по принципу родства и исламских норм возросла в результате политики Назарбаева по продвижению казахской идентичности. Казахское понимание традиций включает в себя следование сложной системе норм; поведение, соответствующее тому, что понимается под нормами ислама; и взаимопомощь. Казахские семьи представляют собой обширные, надежные сети, основной движущей силой которых выступает практика реципрокности и обязанность помогать родичам. Эти социальные нормы подтверждаются и воспроизводятся в гражданских и семейных обрядах, таких как Навруз, свадьбы и иные общественные мероприятия. В настоящей статье рассматривается идеология и практики сетей родства и показывается, как казахские моральные ценности встраиваются в функционирование частных и государственных структур.

В Центральной Азии² на территории распространения буддизма Махаяны и Ваджраяны среди верующих очень популярно вращать молитвенные барабаны (монг. маанийн хүрд или номын хүрд, бур. хурдэ ), точнее цилиндры, которые вращаются вокруг своей оси и содержат внутри священные буддийские тексты - мантры (монг. маани ) и дхарани³ (монг. тарни) (см. рис. 1, 2). В Монголии и Бурятии такие маанийн хүрд можно встретить разных размеров⁴ и видов⁵ Практики взаимодействия верующих с маанийн хүрд в этом регионе очень разнообразные: маленькие ручные молитвенные барабаны подносят танкам (изображениям буддийских святых) и статуям, ставят дома к алтарю, работающие на солнечной батарее прикрепляют в машине. Их используют не только в качестве подношений, но и сами они являются объектами, которым совершают подношения - барабанам жертвуют пищу, деньги, оставляют на балках, на которых держатся молитвенные барабаны, разные вещи (четки, книги, подвески, разбитые и ненужные вещи, фотографии, завернутую в бумагу соль дунца) (рис. 16). В статье речь идет об одной из таких практик взаимодействия - посвящение молитвенного барабана умершему предку с пожеланием ему лучшего рождения, а также подробно разобрана структура текстов посвящений.

Среди бурят, проживающих на территории Российской Федерации, происходит процесс формирования и переоценки своей идентичности. Этот процесс идет в двух направлениях: с одной стороны, увеличивается значение локальной и родовой идентичности, с другой стороны, формируется общебурятская идентичность. Однако происходящее не ограничивается этими двумя процессами. Одновременно происходит постепенный процесс формирования гибридной идентичности - общей для многих проживающих в исследуемом регионе национальностей (бурят, русских и татар). В этом процессе важную роль играют заимствованные друг у друга ритуальные практики. Статья основана на данных, собранных во время полевой работы в 2010 и 2016 гг. в Осинском и Боханском районах Иркутской области, и фокусируется на том, как (1) фольклорные тексты и практики влияют на изменение идентичности жителей этих мест и (2) как их самоидентификация влияет на трансформацию традиционных текстов, которые они рассказывают, и практик, которые совершают.

Статья посвящена результатам полевого сезона 2019 г., полученным в селах томского Причулымья (Тегульдетский р-н Томской области) - Тегульдет, Белый Яр, Куяновская Гарь. Среди них - тексты о шаманских практиках; редкие фрагменты родовых преданий о богатырях-родоначальниках; богатый пласт текстов о так называемых тайга кижи/тайга кизи («таежных людях», «таежном народе» - в переводе самих информантов); некоторые любопытные элементы бытовой обрядности; наконец, неожиданные тексты из области исторической памяти, формирование которых относится уже к советскому периоду. Кроме того, авторы очерчивают контуры возможной этнологической/географической систематизации территорий современного расселения чулымских тюрков (и ввода в научный оборот соответствующей терминологии); высказывают некоторые предположения о судьбе шаманской традиции в среднем Причулымье в советский период; впервые вводят в научный оборот некоторые полевые материалы из собрания Э.Л. Львовой и находят соответствующие им параллели в современных полевых данных.

В статье дается описание рукописной тетради «Былевые сказания донских калмыков» из коллекции собирателя калмыцкого фольклора Ивана Ивановича Попова, хранящейся в Государственном архиве Ростовской области. И.И. Поповым были записаны произведения различных жанров калмыцкого фольклора - сказки, загадки, пословицы, «былевые сказания», одна песнь калмыцкого героического эпоса «Джангар». В научный оборот из всего этого материала введены песнь калмыцкого героического эпоса «Джангар» и часть сказок. Фольклорные образцы, записанные в 1890-1894 гг., по прошествии 125 лет не описаны и в полной мере не введены в научный оборот. Одним из таких малоисследованных жанров фольклорной традиции калмыков в записи И.И. Попова являются легенды и предания. В настоящей работе дано предварительное описание рукописи с образцами данного жанра. Впервые приводится ее полное содержание, представлен полный список преданий. Обнаружено, что рукопись некомплектна, из двадцати девяти заявленных в оглавлении текстов представлены только шестнадцать. Выдвинуто предположение о месте нахождения недостающих тетрадей, их введение в научный оборот крайне важно для калмыцкой фольклористики. Выяснены особенности фиксации И.И. Поповым устных текстов: фольклорные образцы на старокалмыцкой письменности тодо бичиг и на кириллице (с использованием дополнительных знаков), сопровождаемые параллельным русским переводом, а также обширными комментариями, паспортизацией, записью вариантов. Особенностью данной рукописи является и то, что из шестнадцати преданий пятнадцать записаны от одного сказителя - донского калмыка Кирсана Атинова. Шесть образцов преданий транслитерированы и переведены на русский язык, четыре из них впервые вводятся в научный оборот.

11-13 сентября 2019 г. в Российском государственном гуманитарном университете состоялась вторая международная конференция «Монголы: традиции и современность», изначально задуманная как научный форум, который проводится раз в три года и объединяет монголистов разных стран. Согласно замыслу, в его задачи входит обмен исследовательским опытом, новыми идеями, подходами к материалу. Кроме того, целями форума является координация творческих планов и совместных проектов, в которых участвуют члены профессионального монголоведческого сообщества. Тематический диапазон данного мероприятия - культурные, религиозные, ритуально-мифологические, фольклорные, литературные традиции монгольских народов, включая современное состояние этих традиций.