Предки как особый тип мифологических персонажей занимают важное место в системе традиционных представлений коми-пермяков. Публикации, архивные и полевые записи конца ХХ – начала ХХI в. содержат различные наименования этой категории умерших, используемые коми-пермяками в фольклорно-мифологических нарративах на родном и русском языках. В качестве наименований родовых и коллективных предков могут употребляться русские заимствования (покойниккез, родителлез). Номинации умерших, требующих поминовения, образуются от микротопонимов, которыми обозначаются места предполагаемого самозахоронения первопоселенцев / древнего народа. В их названия входит компонент важ ‘старый’ (важ
отир, важжез, важ-важжез). В отдельных случаях в качестве коллективных предков выступают мифологизированные первые жители края – чудь (чуддэз, чудскöй народ). Трудность лексикографического описания подобных названий связана с тем, что значительная их часть представляет собой общеупотребительные слова и словосочетания, мифологическая семантика которых является вторичной и актуализируется только в определенных контекстах. Номинации умерших в коми-пермяцких фольклорно-мифологических рассказах о предках приобретают новые значения: ‘люди, которых поминают для избавления от кары (мыжи)’, ‘люди, которые могут покарать (мыжйыны) и нуждаются в поминовении’ и др. Анализ номинаций и речевых контекстов позволяет уточнить метакатегорию предков применительно к коми-пермяцкой традиции. В узком значении она включает покойных родственников, в широком – прочих умерших, проживавших на данной территории (в том числе отделенных хронологической дистанцией и/или этнически «чужих»). Их объединяет наличие места погребения, которое становится предпочтительным местом ритуальной коммуникации со стороны живых. Взаимодействие с предками происходит с помощью поминального обряда и осуществляется либо с профилактической целью, либо для избавления от посланного ими наказания.

Статья основана на полевой работе авторов в Мезенском районе Архангельской области и на Канинском полуострове Ненецкого автономного округа в 2006–2018 гг. среди поморов. Авторы не ставили своей целью расспросить собеседников об отношении к соседям, эта тема возникала спонтанно, когда поморы рассказывали о своей жизни. В статье преимущественно описан взгляд поморов на ненцев.
Несмотря на стремительные изменения, происходящие в последние десятилетия в образе жизни оленеводов и поморов, противопоставление тундры/села, оседлого/кочевого образа жизни по-прежнему остается одним из главных на изучаемой территории. Такое разделение способствовало формированию стереотипных представлений о «другом», которые оказываются актуальными до сих пор. «Природность» ненцев наделяет их в представлении поморов особыми знаниями, используемыми как на пользу, так и во вред. Фольклорные сюжеты остаются традиционными, они повторяются и актуализируются в новых условиях более тесного общения русских и ненцев.
Объединяющим началом для поморов и ненцев становится закон тундры и севера – неписаный свод правил, регулирующий поведение и объединяющий людей не только внутри одной этнической группы, но и иноэтничных соседей, находящихся в одном ландшафте.

В современном восточнославянском народоведении (этнографии, фольклористике, этнолингвистике) значительное место по-прежнему занимает исследование народного календаря. В статье на основе полевых, архивных и опубликованных этнографических материалов анализируется феномен вредоносной магии в период праздника Ивана Купалы в традиционной культуре сельского населения Витебско-Псковского пограничья. Раскрывается функциональная прагматика колдовства и ее специфика, анализируются приемы апотропейной магии. Материалами для работы стал комплекс описаний обряда и фольклорных текстов, зафиксированных на территории пограничья в конце ХХ – начале ХХІ в. Анализ фольклорных и этнографических материалов позволит нам охарактеризовать функциональную прагматику вредоносной магии, ее гендерную специфику, а также региональные особенности колдовства в условиях современного сельского сообщества. Цель исследования заключается в выявлении специфики магических практик, приуроченных ко дню Ивана Купалы, в районе белорусско-российской (Витебско-Псковской) этнокультурной границы. Трансграничный статус региона (граничит с Россией, Литвой и Латвией) делает исследование его купальской обрядности еще более актуальным.