Статья посвящена связи двух важнейших киргизских традиций: шаманизма ( бакшылык ) и сказительства ( жомокчулук ). В ней рассматривается общее культурно-социальное поле, формирующее ряд черт, свойственных как шаманам, так и сказителям, а также следы доисламской культуры, которые можно обнаружить в мире киргизского эпоса. Отдельное внимание уделено постфольклорной версии эпоса «Манас» - дастану «Айколь Манас» и общественной дискуссии вокруг этого произведения. Данная дискуссия отражает, с одной стороны, специфические стороны в понимании киргизской эпической традиции, а с другой - ряд характерных черт, сопровождающих современные трансформации киргизского шаманизма.

Статья посвящена содержательным аспектам синьцзянойратской версии эпоса «Джангар», сложившейся в русле самобытной национальной эпической традиции, обогащенной заимствованиями из традиций монголоязычных народов. Задачи исследования - изучить проблемы формирования корпуса текстов версии, рассмотреть сюжетный состав, вопросы сюжетосложения, межтекстовых взаимосвязей, контаминации и новотворчества в поздней эпике. Корпус текстов синьцзян-ойратской версии довольно разнороден по своему качественному составу. Наряду с аутентичными образцами, в него вошли сводные, подвергшиеся обработке, а также заимствованные традицией тексты. Наблюдается наличие большого числа текстовых вариантов. Сюжетный состав характеризуется типологическим единством и представлен разностадиальными образцами эпоса (архаическими, классическими и полистадиальными). В сюжетах поздней эпики заметны процессы трансформации, связанные со снижением уровня героической идеализации, актуализацией сказочной и бытовой архаики, контаминацией сюжетов, влиянием книжных текстов. Прослеживается доминирование некоторых сюжетов в традиции, влияющих на возникновение новых сюжетов, - сохраняя инвариантную суть, они модифицируются и трансформируются на сюжетно-структурном и мотивном уровнях.

Статья посвящена преданиям о Мазан-батыре, популярном герое калмыцкого исторического фольклора, в которых он противостоит враждебному хану - сопернику калмыцкого правителя. Будучи менее популярными, чем другие типы повествований об этом герое, соответствующие тексты все же регулярно фиксировались с начала ХХ в. и до наших дней. Представляется, что к настоящему моменту накоплено достаточно материала для аналитического рассмотрения данного пласта устной традиции. Исторической основой рассматриваемого сюжета являются события 1671-1672 гг., в ходе которых хошутский тайши Аблай (Овла тәәш) вторгся в калмыцкие кочевья, но был побежден Аюкой-ханом. Доподлинно неизвестно, участвовал ли в этих событиях исторический Мазан-батыр, однако в фольклорной версии этого конфликта ему нередко отводится центральная роль. Герой командует калмыцким войском, наносит поражение силам Аблая, а самого тайши одолевает в поединке и захватывает в плен. Это, вкупе с рядом иных особенностей, рассматривается как результат воздействия моделей эпического творчества на традицию преданий. Другой интересной особенностью данного сюжета является достаточно высокая приближенность к историческим реалиям (насколько уместно говорить об этом в контексте фольклора). Большая часть действующих лиц преданий может быть соотнесена с различными фигурами калмыцкой истории, ряд описываемых в них событий подтверждается письменными источниками, а применяемые Мазан-батыром тактические приемы имеют прямые аналоги в традиционном военном деле монгольских народов.

В статье анализируется вклад Е.М. Мелетинского в кавказское эпосоведение. Рассматривается значение кавказских эпических традиций в выявлении ранних форм героического эпоса. Целый ряд сравнительно-типологических исследований Е.М. Мелетинского основывается на материалах мифоэпических культур горских народов Кавказа. Кавказские эпосы, наряду с другими традициями, ученый выделял в особую раннюю ступень в истории эпоса. Е.М. Мелетинский был одним из инициаторов фундаментальных изысканий кавказского нартского эпоса. На основе анализа доступных ему в то время материалов Е.М. Мелетинский приходит к основополагающим выводам по жанровой природе, национальным версиям, образам, сюжетам и мотивам нартского эпоса. Самыми ранними персонажами эпоса ученый считал Сатаней и Сасрыкуа, в образах которых отчетливо отразились черты культурного героя, особенно в близких между собой абхазской и адыгской версиях. Также, по мнению Е.М. Мелетинского, закавказские сказания о прикованных героях - абхазском Абрыскиле, армянском Мгере и грузинском Амирани - представляют собой своеобразное переплетение мифологического эпоса и богатырской сказки, в которых мотивы культурных подвигов в значительной мере оттеснены эпизодами богатырской борьбы с великанами. В исследованиях Е.М. Мелетинского, посвященных выявлению первобытных истоков героического эпоса, эпические традиции народов Северного Кавказа и Закавказья подвергаются глубочайшему сравнительно-типологическому анализу.

В статье содержится комментированная публикация фрагмента из неизданного труда китаиста Вольфрама Эберхарда (1909-1989) “Über die Erzählungen des Dede Korkut” («О сказаниях “Деде Коркут”»). «Книга моего деда Коркута» всегда представляла особый интерес для ученых, занимающихся сравнительным исследованием и типологией фольклора. Очевидно, что на формирование нескольких сказаний «Китаб-и дедем Коркут» оказали сильнейшее влияние как современные им образцы византийского, греческого фольклора, так и архаические сюжеты более древнего периода, что и стало отправной точкой научных изысканий в неопубликованном труде В. Эберхарда. Важной чертой труда Эберхарда, отличающей его от собственно тюркологических исследований «Книги Коркута» и турецкого фольклора в целом, является попытка провести сопоставления с греческими мифами, многими памятниками индийской и персидской литературной традиции, таким образом поместить огузский эпос в широкий контекст истории мировой литературы. Публикуемый отрывок посвящен сказанию об удалом Домруле в составе турецкого книжного эпоса «Книга моего деда Коркута», его происхождению и параллелям с античной мифологией и сюжетами «Океана сказаний» Сомадевы и «Махабхараты».

В настоящей статье мы рассмотрим основные этапы формирования методов сравнительно-исторической типологии, первые шаги в разработке которых были сделаны еще во второй половине XIX в. А.Н. Веселовским. Так, выдвинутое в «Исторической поэтике» положение о последовательной эволюции жанров и поэтических форм, которые отражают общественную действительность, стало отправной точкой для последующего развития этого метода. Работу в этом направлении продолжил В.М. Жирмунский, который в начале своего научного пути занимался вопросами теории литературы и, высоко оценивая «Историческую поэтику», продолжил работу Веселовского в области литературоведения. Однако, обратившись к фольклорному материалу, он сумел выработать основные принципы сравнительно-исторического метода: ученый в первую очередь проанализировал и систематизировал обширный эпический материал, что позволило ему выявить наличие в произведении нацио нального и общего , для успешного поиска и анализа которых и необходим был этот метод. Мы проанализируем труды Жирмунского, в которых содержатся его основные положения, поговорим о том, как ученый предлагал работать с фольклорным материалом, об особенностях сравнительно-типологического метода, а также о развитии идей Жирмунского в работах его учеников, последователей и ученых, пришедших к схожему результату самостоятельно (например, В.Я. Пропп) и повлиявших на дальнейшее уточнение методов сравнительной типологии.

Обзор включает рецензии на две монографии по киргизской эпической традиции, изданные в последние годы на русском языке в Республике Кыргызстан. Первая работа написана исследователем и популяризатором эпоса «Манас» Т.А. Бакчиевым и посвящена традиционному институту сказителей-манасчи. В монографии рассматриваются фольклорные представления о сказительском даре, этапах становления и обучения сказителя, а также некоторые современные аспекты исполнения текста трилогии. Книга обобщает предыдущие исследования в этой области и содержит новые этнографические и биографические данные. Во второй работе фольклорист и литературовед Н.Х. Бекмухамедова исследует сюжет памятника и подробно рассматривает мотивы снов и видений героев в эпосе «Манас». С опорой на репрезентативный корпус записей автор последовательно анализирует особенности текстового выражения и символику мотивов снов и видений персонажей эпоса, выявляет их сюжетные функции, предлагает их классификацию.

Исследование монгольского эпоса «Гэсэр» в КНР можно разделить на три этапа: 1950-е - середина 1960-х гг.; начало 1980-х - конец 1990-х гг.; начало XXI в. - настоящее время. В течение этого времени были собраны, опубликованы и переведены многочисленные версии письменных текстов «Гэсэра». В то же время большое количество устных версий было записано от монгольских сказителей в разных провинциях Китая. Сбор монгольских рукописей и устных версий в Китае продолжается и в настоящее время, публикуются все новые и новые письменные и устные тексты «Гэсэра». Изучение монгольского «Гэсэра» от общего исследования эпоса перешло к анализу конкретных текстов и локальных версий Гэсэриады.