Песни нюкубц – ненецкий жанр, который часто сопоставляют с колыбельными песнями, в частности с колыбельной русской традиции. Эти жанры могут сравниваться в связи с их принадлежностью одновременно к материнскому и к детскому фольклору: и колыбельные песни, и песни нюкубц могут исполняться как взрослыми для маленьких детей, так и самими детьми для своих младших братьев и сестер. Однако, несмотря на их частое сопоставление, эти жанры имеют довольно заметные различия, наиболее важные из которых проявляются в контекстах их исполнения. Важнейшей (но не единственной) функцией колыбельных русской традиции можно назвать «усыпляющую» (по терминологии В.В. Головина). Однако для ненецких нюкубцев их использование для убаюкивания детей скорее побочная возможность, свойственная лишь небольшой части песен. Среди функций, характерных для песен нюкубц, прослеживаются также и другие, сходные с выделяемыми для колыбельных песен русской традиции В.В. Головиным. Среди таких функций, помимо усыпляющей, можно отметить охранительную, прогностическую, эпистемологическую. Но главной для жанра песен нюкубц, судя по всему, является функция «ласкательная», позволяющая исполнителю песни выражать чувства по отношению к ее адресату. Статья посвящена описанию функций, характерных для детских песен нюкубц.

В статье представлена попытка доказать наличие корреляции встречаемости мифологических мотивов противоположного содержания («Солнце – мужчина, Луна – женщина», «Солнце – женщина, Месяц – мужчина», «Солнце и Месяц – мужчины», «Солнце и Луна – женщины», «Солнце – женщина», «Двуполое Солнце», «Двуполая Луна /Месяц») с характеристиками категории грамматического рода в языках народов Сибири, Дальнего Востока и Монголии. Сделана попытка выявления причин сосуществования мотивов противоположного содержания внутри мифологических систем изучаемых народов. Также проведены анализ имен изучаемых персонажей и сопоставление их с грамматическим родом (при наличии) слов «солнце», «луна», «месяц», а также анализ ролей, которые играют Солнце и Луна /Месяц в конкретных мотивах. Исследование проведено с опорой на указатель мифологических мотивов Ю.Е. Березкина и Е.Н. Дувакина. В работе рассмотрены народы следующих языковых семей: алтайской (группы: тунгусо-маньчжурская [эвены, эвенки]; монгольская [буряты, ойраты, монголы, дархаты]; тюркская [тувинцы, хакасы, алтайцы, телеуты, якуты]), уральской (группы: самодийская [ненцы, энцы, нганасаны, селькупы]; финно-угорская [ханты, манси]), а также палеоазиатские языки (енисейская семья [кеты, юги]; чукотско-камчатская группа языков [коряки, чукчи, ительмены]); юкагирская семья [лесные юкагиры]). В результате на основе выбранного материала однозначно установить или опровергнуть наличие корреляции между встречаемостью мотивов с противоположным содержанием и наличием грамматической категории рода не удалось. Среди исследуемых народов только в языках народов енисейской языковой семьи, кетов и югов, есть категория рода. Но гендер светила в мифологии этих народов не совпадает с грамматическим родом обозначающего его слова в их языках. В мифологических системах более чем половины остальных народов встречаются мотивы противоположного содержания. Невозможность подтвердить наличие данной корреляции также доказывается анализом ролей, которые играют изучаемые персонажи.

В статье рассмотрены коммуникативные особенности устного рассказывания о вещих сновидениях и описаны коммуникации внутри рассказа – между его персонажами. Материалом стали записанные авторами два варианта рассказа об одном и том же сновидении, услышанные в двух разных ситуациях. Коммуникативная структура рассматриваемой серии рассказов представлена взаимодействиями на трех коммуникативных уровнях: 1) между участниками интервью – в данном случае между собирателями-фольклористами и их собеседницей; 2) между персонажами рассказов – участниками событий, о которых идет речь; 3) между персонажами в «рассказах в рассказе» – например, в пересказе сновидения. Для анализа устного рассказывания в ситуации непосредственного межличностного общения была переработана схема коммуникативных уровней художественного нарратива В. Шмида. На каждом уровне мы последовательно рассмотрели фигуры коммуникантов (их номинации и обращения) и первичные речевые жанры общения. Доминантными ролями во внутренних коммуникациях рассказов о вещих снах являются перципиенты (сновидцы), конфиденты (толкователи), а жанрами – обращения за советами, просьбы о помощи, а также толкования и советы. Самой заметной из особенностей внутренних коммуникаций является их «открытость», когда беспрепятственно общаются живые и мертвые, далекие и близкие, духи и люди. Открытость коммуникации всех со всеми и навык подобного общения, по нашему предположению, и составляет предмет рассказывания о вещих сновидениях. На уровне межличностной коммуникации рассказчика и слушателей рассказ позволяет сообщить о собственной метафизической чуткости и магической компетентности.

В статье обсуждаются процессы развития инновационного музыкального фольклора нарымских селькупов на основе анализа сборника «Обские напевы селькупов Нарымского края» (составители В.П. Тузакова и И.А. Коробейникова). Современный музыкальный фольклор южных селькупов обнаруживает тенденцию стремительного отхода от традиции под влиянием русского фольклора и советской массовой песни, развивается творчество самодеятельных селькупских композиторов (мелодистов). В произведениях современного музыкального фольклора основным маркером национальной идентичности является селькупской язык. Проявления «селькупского» музыкального стиля (звукоряд, организация мелодического движения) частично сохраняются, но отступают на второй план перед определяющими музыкальный стиль новых песен аранжировками, инструментальным сопровождением, свойственными современной музыке квадратными структурными построениями и другими средствами популярных жанров. Широкое применение в современных фольклорных произведениях находят звукоподражания голосам животных и птиц, которые ассоциируются с традиционным для селькупов таежным ландшафтом и привносят в современные композиции «образ места». Это позволяет рассматривать инновационный фольклор селькупов в свете концепции звучащих ландшафтов Арктики.

В статье предложен обзор основных научных работ фольклориста, антрополога, исследовательницы обрядового и несказочного фольклора народов Сибири Елены Сергеевны Новик. Статья разделена по тематическому принципу – каждый блок посвящен проблемам, занимавшим исследовательницу в определенный период ее академической деятельности, при этом для тематических разделов сохранена хронологическая последовательность выхода рассматриваемых работ. Такое разделение позволило не только отобразить основные проблемы, которыми занималась исследовательница, но и сохранить логику их пересечений. Среди обозначенных тематических разделов можно найти, во-первых, исследования сказки, которые Е.С. Новик проводила на заре своей академической карьеры. Впоследствии исследовательница продолжила изучение схожих теоретических проблем, но уже на материале обрядового фольклора сибирских народов – этот переход отображен в следующем разделе. Е.С. Новик увлекала и проблема фольклорного жанра, которой она посвятила несколько работ, а также изучение прагматики и семиотики коммуникации. В дополнение к частям обзора, посвященным рассмотрению статей и монографий исследовательницы, в нем выделен раздел, в котором отображены визуальные проекты Е.С. Новик и публикации ее работ разных лет. В обзор также включена краткая биография исследовательницы.